Новые сказки страны Оз.
(Заметки об Австралии)
Часть IX
Рассказывать об австралийских животных – непросто, ведь о них уже и так море всего написано или снято… Но не рассказывать, прожив столько лет в Австралии, тоже нельзя. Казалось, что уже всю местную четвероногую или пернатую братию уже видел и знаешь, как свои пять пальцев, а вот и нет, заползает тут к тебе на кухню такой симпатичный листохвостый геккончик, кошка его обнаруживает и пытается с ним тихонько играть (она сытая и миролюбивая и ничего плохого у неё и в мыслях нет), и тут это мелкое крокодилообразное создание начинает так визжать, что ты только диву даёшься. Ну кто бы мог подумать, что маленькая ящерка может орать громче котёнка, которому случайно наступили на хвост!
Листохвостые (или толстохвостые) гекконы это чисто Сиднейская экзотика, но и другие, более распространённые местные создания тоже бывают очень милы. Возьмите, например, кукабар. Эти забавно выглядящие птицы с несуразно большим головами не только перекликаются голосами, напоминающими человеческий смех, но и любят прилетать к людям и выпрашивать у них что-нибудь вкусненькое – сыр, например, или мясной фарш (они всё-таки хищники). А так как их обычная еда (личинки, лягушки, маленькие ящерицы и т. д.) имеют тенденцию сопротивляться процессу заглатывания, то перед тем как проглотить, скажем, полоску сыра, кукабара обязательно на всякий случай шарахнет её пару раз о стол или о забор, или о ветку, на которой она сидит. Так, для порядка. Чтобы получше оглушить свою «жертву» и лишить её способности вырываться или вертеться в желудке.
Иногда кукабара-родитель (вероятно мама) прилетает выпрашивать еду вместе с её взрослым птенцом, большим и вполне летающим, но немного застенчивым и отказывающимся брать еду из рук людей (только из клюва мамы). Очень смешно наблюдать, как, приняв от тебя лакомство, взрослая кукабара потихонечку подпрыгивает к своему ребёнку и, после традиционного процесса пошмякивания еды о забор, ловко забрасывает ему сыр в открытый клюв… Как не любить таких птах!
И всё же, даже официально, любовь и заботы австралийцев распространяется почти исключительно на родных животных Зелёного Континента: на всех их сумчатых, яйцекладущих, местных попугаев и какаду и т. д. К завезённым видам и диких (таких как лисы, например), и особенно одичавших (кролики и кошки) – отношение просто ужасное (типа, «чтоб вы все передохли). Кроликов вполне успешно заражают специально выведенными для них болезнями, от которых те массово дохнут. Одичавших кошек тоже пытаются отлавливать и травить ядовитыми приманками, но те, насколько я знаю, несколько умнее своих травоядных товарищей по несчастью, и дело с их уничтожением идёт много хуже. Стоит заметить, однако, что и пережившие рукотворные эпидемии кролики тоже вырабатывают устойчивость к используемым для их травления вирусам и опять начинают массово плодиться… как кролики.
Впрочем, неодичавшие домашние животные страны Оз – опять в фаворе. И это совсем не удивительно: большинство (или же очень значительное меньшинство) городского населения Зелёного Континента, не говоря уже о сельском, живёт в домах с приусадебными участками, а не в квартирах, а при таких участках в пользовании, как говориться, сам бог велел кого-нибудь завести. Либо кошки, либо собаки, либо и те, и другие вместе, либо какие-нибудь более экзотические звери (я наблюдал даже домашних хорьков, которых хозяин выгуливал по пляжу и купал в море) – всех наберётся свыше десяти миллионов. Хозяева-австралийцы своих питомцев обычно очень любят, холят и лелеют и часто берут с собой на отдых в разные там кемпинги или караван-парки. Для более далёких поездок (со временным переселением в другую страну, например) имеются, однако, большие трудности, связанные с местными карантинными правилами. И хотя выезд из Оз неудобств обычно не доставит – своё животное легко можно забрать с собой, так как другие страны, как правило, вас с ним к себе сразу впустят – обратный ввоз зверей в Австралию может обернуться чистым адом: местные правила карантина домашних животных просто драконовские, и ваш питомец проведёт в нем много-много недель, а вам лично эта процедура обойдётся в очень солидную сумму… Зато из-за таких мер в Австралии до сих пор нет многих опасных болезней, включая, например, бешенство.
Ну и, опять-таки, местные домашние животные горячо любимы только их владельцами и другими простыми гражданами, а более продвинутые господа (типа защитников природы и приверженцев партии «Зелёных») и прогибающиеся перед ними либеральные политики собак и кошек не очень жалуют. Помню, как в конце девяностых в Канберре в местном парламенте на полном серьёзе обсуждался законопроект о «комендантском часе» для домашних кошек города. Дескать эти злобные (даром что мелкие) хищники могут по ночам устроить родной австралийской фауне такие содом и гоморру, что их с вечера до утра необходимо держать под замком и во двор ни в коем случае не выпускать. Предлагалось, что столичная полиция будет по ночам кошек-нарушительниц отлавливать, а потом возвращать хозяевам лишь после уплаты большого штрафа. Законопроект был заблокирован только после демарша профсоюза полицейских, который выразил резкий протест, заявив, что у полиции и так дел невпроворот и дополнительно к основной работе ещё и лазить ночью по кустам с фонариками и ловушками для кошек является верхом идиотизма. Визгу может будет и много, а толку чуть (сами попробуйте ночью поймать какого-нибудь незнакомого кота!), а родной австралийской живности полиция может случайно ещё больше передавить, чем все злодеи из семейства кошачьих. Я думаю, что именно последний аргумент произвел на Зелёных наибольшее впечатление, хотя может они и вправду сами попробовали то, что предлагали делать другим и … что-то пошло совсем не так, как им представлялось. Может кошки их серьёзно подрали? 😉
Интересно, что именно вскоре после провала дурацкого закона о комендантском часе мы и завели свою первую в Австралии кошку. Звали её Рысь, и была она существом не слишком удачливым и примерно лет с 8-10-и начала частенько болеть. Теперь я подозреваю, что она, наверное, маялась почками из-за своего пристрастия к питью сильно хлорированной воды из нашего летнего надувного бассейна для детей (который мы приобрели вскоре после переезда в Сидней), но тогда я об этом, к сожалению, не догадывался.
Когда Рысь становилась совсем плоха, мы со всех ног бежали в ближайшую к нашему дому ветеринарную лечебницу. Так кошку у нас с удовольствием забирали, обследовали, клали под капельницу, кололи антибиотиками и почечными препаратами и через день-другой выдавали ожившее существо нам обратно на руки, забирая у нас взамен несколько сотен долларов. Я называл подобную процедуру «подзаводом кошки». Обычно такого подзавода нам на год-полтора хватало…
Но вот однажды, опять сдав Рысь в лечебницу, на следующее утро мы, вместо дежурного смс с предложением забрать своего излеченного зверя домой, получили неожиданный звонок от дежурного врача-ветеринара. Этот самый дежурный печальным голосом сообщил мне, что у нашей любимицы обнаружен рак кишечника, и что дать ей шанс выжить может лишь «немедленная операция за две с половиной тысячи долларов в ветеринарном госпитале при соседнем университете». На мои скептические вопросы о том насколько он уверен в диагнозе и есть ли более дешёвая альтернатива лечения, он уверено заявил, что диагноз поставлен «на консилиуме трех профессиональных ветеринаров» и поэтому точен «на 99.9%», а также добавил, что альтернативы операции нет и что вместо меня (по-видимому бывшим в его глазах совершенным бездушным идиотом) он хотел бы поговорить с моей женой. Впрочем, мою супругу этот ветеринар действительно довольно быстро довёл до слёз, а там и до согласия на немедленную операцию…
Прошло ещё несколько часов и ближе к вечеру наш Айболит позвонил нам опять. На этот раз его голос звучал очень радостно, поскольку новости, по его мнению, были просто отличные: во-первых, произведя вскрытие, рака у кошки не нашли, а, во-вторых, поскольку вырезать у кошки было особенно нечего и её просто разрезали и зашили обратно, то клиника предлагала сделать нам 10-и процентную скидку и взять с нас только 2250 долларов, вместо ранее требуемых двух тысяч пятиста. Я, однако, радоваться наотрез отказался и почему-то даже начал предъявлять клинике животных встречные претензии… Но поскольку мой рассказ повествует не о людской ругани, а главным образом о жизни зверей и птиц в стране Оз, то позвольте мне опустить эти несущественные для всех нас детали. Скажу только, что после многочасового спора сошлись мы на гораздо более умеренной сумме и … больше нашу кошку к этим господам на лечение никогда не отдавали – нашли других, располагавшихся чуть-чуть подальше от нас.
Этим новым эскулапам даже и придумывать новые процедуры для Рыси не пришлось – мы и сами им рассказали, как нашу кошку лечили раньше, и историю болезни из старой клиники им передали. На три-четыре года всё опять вернулось к регулярному кошачьему «подзаводу за $500». А потом случилось новое ужасное ЧП: после одного из лечений в клинике нам вернули… совершенно ослепшую кошку.
Всё бы это было смешно, если бы не было так грустно… «Излеченную» кошку из новой клиники забрали моя жена с сыном. Привезли животное домой, выпустили из клетки, а оно безумно озирается по сторонам и мяукает не своим голосом. Жена сразу позвонила мне на работу, благо дело уже было ближе к вечеру и мне можно было оттуда сразу уйти. Я приехал, увидел рыдающее семейство и натыкающуюся на стены дико орущую кошку, посадил её снова в клетку и повёз обратно в клинику, где как раз застал уже собирающегося уходить домой последнего врача. Тот кошку живо осмотрел, посветил ей в глаза фонариком, померил давление и сказал, что ему всё ясно: у кошки очень сильно повышено давление, от этого ей очень худо и ещё у неё, вероятно, отслоилась глазная сетчатка, и она ослепла. Потом завёл их обычную тысяче-долларовую песню – дескать кошку надо срочно спасать, вести куда-то в круглосуточную кошачью реанимацию, платить много денег, «но другого выхода нет» и т.д. и т.п. Впрочем, когда я предложил ему просто продать мне кошачьи таблетки от давления, он как-то быстро сдулся, сказал, что «можно попробовать и так» и продал мне баночку таблеток за 30 баксов.
Потом там опять было много ругани, взаимных обвинений, претензий и разборок… Но давайте я всё это опять опущу и скажу только, что всё, в конце концов, закончилось очень хорошо, почти как в сказке. Таблетки чудесным образом помогли, и кошка быстро почувствовала себя много лучше. Её зрение через два-три дня восстановилось до по крайней мере удовлетворительного уровня. Клиника потом даже признала свою вину (!), извинялась, вернула $30 за таблетки от давления и оплатила визит Рыси к глазному специалисту для животных, который и подтвердил полное возвращение зрения. Чудеса просто – я же говорю, что как в сказке…
Доверие к австралийским ветеринарам, однако, эти две истории подорвали у меня напрочь – мы теперь все их рекомендации по пять раз с нашими знакомыми перепроверяем. Впрочем, несмотря на все эти издевательства от сиднейских горе-Айболитов, наша первая коша Рысь прожила больше двадцати лет и умерла по существу от глубокой старости… Может всё-таки местные коновалы лечили не так уж и плохо, как мне тогда казалось, а может Рысь, как и все кошки, имела свои обычные девять жизней и жила пока их все не растратила, а может и по каким-либо другим причинам. Кто его знает… Вон у нашей хорошей сиднейской знакомой, живущей неподалёку, одна из кошек вообще 28 лет прожила. Причем, по её словам, в дом это создание только поесть да поспать заходила, а все ночи по заросшему саду шлялась, и ни клещи, ни змеи, ни местные ядовитые пауки её не брали!
Мне в этой связи вспоминается одна другая интересная история, которая, правда, не совсем про животных, но всё равно к Австралии и к живучести её обитателей имеет самое непосредственное отношение. А произошла она с одним из предков того самого Стивена Эдни, который разделяет со мной тяжёлую женскую долю на нашей с ним общей банковской работе в Сиднее…
Итак, жил-был мистер Джон Робертсон Эдни… Жил он в самой передовой по меркам 1830-х годов стране, Британской Империи, и не где-нибудь на задворках цивилизации, типа Австралии, а в крупном и достаточно процветающем в то время городе Глазго. И был мистер Эдни совсем не шпаной из подворотен, а преуспевающим торговцем крепкими спиртными напитками, виски там, или ромом, или ещё чем. То есть образование, деньги и доступ к благам передовой европейской цивилизации (включая и медицину) у Джона вполне были. Была, кстати, и жена, Лизавета, да и дети тоже. Вот только к 1833-ему году из пяти отпрысков Джона и Лизаветы, четверо уже померли, и никакая передовая медицина им почему-то не помогла. А в 33-ем злополучном году случились у Эдни какие-то разборки с его то ли с конкурентами, то ли с компаньонами по бизнесу. И так оно совпало, что зашла как-то к Джону в офис пьяная служанка, а он вместо того, чтобы сразу прогнать её в шею, налил ей ещё чего-то крепкого и… пошло-поехало. Кончилось тем, что обвинили мистера Эдни в модных нынче «сексуальных домогательствах при отягчающих обстоятельствах», впаяли пятнадцать… нет, простите, всего 14 лет каторги (англичане так любят точность!), и поплыл наш закованный в кандалы бывший коммерсант в Новый Южный Уэльс, Австралия, на лесоповал…
В Новом Южном Уэльсе зек Эдни оттрубил свой срок, как говорится, от звонка до звонка, потом подался в вольнонаемные, подзаработал деньжат и в году так 1855-ом (22 года спустя после отправки в Австралию!!!) решился написать своей, всё ещё не бывшей, а, типа, ждущей мужа-каторжника, жене (хотя я, вообще-то, не знаю насколько проста была в то время в Британии процедура развода и имелся ли вообще у супруги Джона какой-либо другой реальный выбор, кроме «ожидания мужа»). Если покороче, то написал Джон Эдни, что обратно в родную Шотландию ни за что не вернётся, потому что ему и в Австралии неплохо, что немного денег он уже заработал, и что даже прикупил недавно небольшой (по австралийским меркам) участок земли рядом с захолустным городком со смешным названием Вага-Вага… А ещё Джон добавил, что если Лизавета сможет его простить, то он готов заплатить за неё 15 фунтов за билет до Сиднея, а там её встретить и продолжить с ней совместную жизнь, но теперь уже в Ваге-Ваге.
Лизавета подумала-подумала… и написала, что мужа прощает и согласна приехать. Во как!
Да, я ещё забыл сказать, что жила теперь Лизавета при своём уже выросшем сыне Джеймсе (её последнем выжившем ребёнке от Джона Эдни). Теперь Джеймс и сам был женат и даже успел обзавестись тремя собственными детишками. Узнав о возможности свалить в Австралию, сын с невесткой тоже загорелись этой идеей и даже обещали отцу сами за себя заплатить (а может у того на их билеты денег просто не было).
Времена тогда были другие, интернета и электронной почты не имелось, обычные письма шли долго, организация продажи всего шотландского имущества тоже заняла некоторое время, и в путь на воссоединение с Джоном семья Эдни двинулась лишь в середине 1859-ого года. Правда к моменту посадки на парусник «Карибоу», следующий в Австралию, двое из троих детей Джона Эдни уже отправились в мир иной – привет передовой Британской медицине XIX века: «Бог дал – Бог взял», как тогда говорили и там тоже…
Я не буду описывать ни многомесячного морского путешествия, ни восторгов воссоединения семьи Эдни в Сиднее, ни долгого пешего (!) перехода из Сиднея в Вагу-Вагу, ни тем более дальнейшей жизни наших героев в этом забытом богом месте. Если кто интересуется – посмотрите здесь: http://edney.wikidot.com/james-brown-edney – там много чего интересного про них всех написано и есть много дополнительных ссылок. Мой рассказ совсем не о судьбах семейства Эдни. Я всего лишь хотел отметить, что хотя у Джона с Лизаветой детей больше, конечно, не было (им обоим к тому времени было хорошо за пятьдесят), его сын Джеймс с супругой (тоже, кстати, Лизаветой) и в Ваге-Ваге потрудились на славу и нарожали ещё с десяток ребятишек… Вот тут и начинается самое на мой взгляд интересное: австралийская Вага-Вага была в то время страшным захолустьем (честно говоря, она и сейчас им является 😉 ), медицинской помощи там практически не было (с Глазго даже и сравнивать нельзя), а до «более продвинутого» Сиднея надо было ехать неделю на лошади. Ну и ещё семья Эдни лишилась почти всего своего былого достатка и была теперь очень и очень небогатой. Казалось бы, что и у их нового вага-ваговского десятка сорванцов шансы выжить должны были быть ну никак не выше, чем у мрущих как мухи глазговских детей Джона… Ан нет. Вышло так, что восемь (!) из десяти их новых отпрысков дожили по крайней мере до зрелого возраста, а некоторые вообще до восьмидесяти-девяноста лет. Чудеса, да и только!
***
К чему это я всё? Да в общем и не к чему. Так, опять, теперь уже более серьёзно, размышляю вслух о том, как при столь отвратительном медицинском… Простите, здесь уже должно быть не медицинском, а ветеринарном, конечно. Как при столь отвратительном ветеринарном обслуживании, местные собаки и кошки столь долго живут?
Да действительно, чёрт его знает почему. Может их породы в Австралии немного мутировали и стали более живучими? А может их хозяева добрее и заботливее, чем в других странах… Ну и ещё, я теперь сам начинаю склоняться к версии, что, как и писал Жуль Верн в «Детях капитана Гранта» (см. мой рассказ #1 про Австралию), действительно «здесь климат обладает свойством… прямо-таки неправдоподобным» и очень для людей и животных целебным…
А может просто потому что страна Оз, как известно, это Lucky Country (Удачливая Страна). Всегда ей была и такой пока и остаётся…
А вы как думаете, господа-товарищи?
New Tales from the country of Oz 